Габриэль Гарсия Маркес, лауреат Нобелевской премии по литературе 1982 года, считал себя журналистом. Он действительно работал в газетах, и его знаменитые романы со всем их «магическим реализмом» выросли из жизни. Вот и в «Осени патриарха» он создал гиперболизированный, гротескный, но все же обобщенный портрет латиноамериканского диктатора, которого он, по сути, даже лишает имени. Откуда взялся Генерал с его безумным правлением, можно понять из одного отрывка из Нобелевской лекции Маркеса, где он приводит такие примеры:

«Освобождение от испанского владычества не спасло нас от безумия. Генерал Антонио Лопес де Сантана, который три раза был диктатором Мексики, распорядился похоронить с высшими почестями свою правую ногу, которую он потерял в ходе так называемой Войны пирожных. Генерал Гарсия Морено правил Эквадором в течение 16 лет в качестве абсолютного монарха, на похоронах его посадили в президентское кресло и одели в парадную форму со множеством наград. Памятник генералу Франсиско Морасану, установленный на главной площади Тегусигальпы, в действительности является статуей маршала Нея, купленной в Париже на складе использованных скульптур».

Так что абсурд реальной жизни способен переплюнуть любой литературный абсурдизм, что нам регулярно доказывает современная история. Генерал у Маркеса живет и правит долго – то ли сто, то ли двести лет, – так долго, что люди не могут себе представить на этом месте кого-то еще. Генерал и население его страны находится в гомеостазе, проще говоря, народ испытывает бессознательную потребность в лидере, которого имеет, даже если этот лидер – жестокий тиран, а лидер испытывает потребность в такого рода «стабильности», прежде всего в стабильности своего правления. Престарелый лидер удобен как ближнему кругу, так и народу.

Генерал из романа Маркеса есть образ своего народа; президентский дворец, в котором бродят коровы и куры, куда имеют доступ нищие и прокаженные, – отражение беспорядка, который царит в его государстве, при том, что он периодически наводит в нем «порядок» кровавыми методами, прореживая, вычищая «элиты» путем репрессий и насилия. Осень патриарха нескончаема: элиты приходят и уходят (их время от времени уничтожают по подозрению в заговоре), а генерал остается – старый, немощный, безразличный, энергия жизни возвращается к нему лишь тогда, когда он предчувствует очередной, чаще всего несуществующий, заговор против себя и принимает свои чудовищные меры. В его жизни мало человеческий привязанностей, их было всего две – его мать Бендисьон Альварадо и его алчная возлюбленная Летисия Насарено, основное же содержание его нескончаемой жизни – удержание марионеточной власти, которую когда-то давно он получил из рук иностранных интервентов.

Говорят, что «Патриарха» непросто читать, слишком часто описанное вызывает омерзение. Разве может не вызывать омерзения сцена мести Генерала, когда тот велел подать к столу своего приближенного, генерала Родриго де Агилара, запеченного с цветной капустой и фаршированного орешками с душистыми травами. Но намного ли легче и приятнее читать или слушать сегодняшние новости или ток-шоу?

Маркес придал своему Генералу комические черты вместе с садистскими наклонностями. Но, судя по процитированной выдержке из Нобелевской речи и из наблюдений за историей, практически любой тиран рано или поздно начинал мрачно чудить, и в этом они были крайне изобретательны, причем в широком диапазоне: один, например, ввел свою лошадь в Сенат, другой заставлял членов Политбюро напиваться у себя на госдаче и плясать гопак. Генерал у Маркеса в какие-то моменты кажется фигурой чуть ли не опереточной, иногда он даже вызывает жалость, когда демонстрирует какие-то человеческие качества, например, нежное отношение к матери. Но любовь к матери обернулась другой стороной, стороной жестокости: церковь, отказавшаяся признать Бендисьон Альварадо святой, поплатилась репрессиями и изгнанием из страны, а Генерал все равно получил свое: он придумал «гражданскую канонизацию» матери.

Пожалеть диктатора значит присоединиться к нему, идентифицироваться с ним, признать, что ничто человеческое ему не чуждо. Так работает один из защитных механизмов у жертв насилия, который порождает мифы типа «Ленин был добрый и простой, любил кошек и детей» или «Сталин был очень скромен в быту». «Осень патриарха» работает как роман-предупреждение, обращение к обществу: смотрите, кого вы терпели столько лет. В этом смысле роман – не столько о патриархе, сколько о населении страны, которое ради физического выживания ищет оправдания тирании, приспосабливается к ней. По мнению Анатолия Наймана, это «правильная гигиеническая книга». Генерал из романа вызывает жалость, но нельзя жалеть диктаторов, лучше пожалеть убиенных ими людей.

Набор противоречивых черт у Генерала (предельная жестокость к людям – и трогательное отношение к матери, потребительское отношение к женщине в целом – и благоговение перед отдельной женщиной, недоверие к ближнему кругу – и безграничное доверие к избранным) трудно объяснить рационально. Поведение Генерала нелогично. С одной стороны, такая противоречивость – художественный прием, толкающий повествование. В литературе у разных инфернальных героев есть человеческие черты, например, у булгаковского Воланда и его сатанинской свиты их немало. Любому актеру, который возьмется играть Генерала, пришлось бы искать в себе оправдание его зла, искать жалость, например, к его нелепому одиночеству. Любая власть, даже малая, противоречива: это всегда баланс между личной волей и ответственностью перед людьми. Если вдуматься, то генералу, которому принадлежит все, на самом деле ничего не принадлежит; он может приказать что угодно, но он ничем не управляет, и меньше всего – своей смертью. «Власть одиночества и одиночество власти – главные темы моих романов, рассказов и повестей», – говорил Маркес.

«Осень патриарха» – совершенно фундаментальный, важнейший роман в латиноамериканской и мировой литературе, который вместе с романом «Сто лет одиночества» представляет собой один из краеугольных камней, на которых держится испаноязычная литература. По содержанию это поэтический путеводитель по тирании, метафорическая психология диктатуры, которая позволяет проникнуть и внутрь психики тирана, и осмыслить условия, при которых тирания возможна, при которых возможен трагический симбиоз народа небольшой бедной страны и жестокого правления, которое почему-то соответствует потребностям это несчастного народа.